Прочитайте текст, выполните задание.
(1) Лада, старый пойнтер десяти лет, – белая с жёлтыми пятнами. (2) Травка – рыжая, лохматая, ирландский сеттер, и ей всего только десять месяцев. (3) Лада – спокойная и умная. (4) Травка – бешеная и не сразу меня понимает. (5) Если я, выйдя из дому, крикну: «Травка!» – она на одно мгновение обалдеет. (6) И в это время Лада успевает повернуть к ней голову и только не скажет словами: «Глупенькая, разве ты не слышишь, хозяин зовёт».
(7) Сегодня я вышел из дому и крикнул:
– Лада, Травка, горох поспел, идёмте скорей горох есть!
(8) Лада уже лет восемь знает это и теперь даже любит горох. (9) Горох ли, малина, клубника, черника, даже редиска, даже репа и огурец, только не лук. (10) Я, бывало, ем, а она, умница, вдумывается, глядишь, и себе начинает рвать стручок за стручком. (11) Полный рот, бывало, наберет гороху и жует, а горох с обеих сторон изо рта сыплется, как из веялки. (12) Потом выплюнет шелуху, а самый горох с земли языком соберет весь до зёрнышка.
М. Пришвин. Как я научил своих собак горох есть
(13) Вот и теперь я беру толстый зелёный стручок и предлагаю его Травке. (14) Ладе, старухе, уж конечно, это не очень нравится, что я предпочитаю ей молодую Травку. (15) Лохмушка берёт в рот стручок и выплёвывает. (16) Второй даю – и второй выплёвывает. (17) Третий стручок даю Ладе. (18) Берёт. (19) После Лады опять Травке даю. (20) Берёт. (21) И так пошло скоро: один стручок Ладе, другой – Травке. (22) Дал по десять стручков.
(23) – Жуйте, работайте!
(24) И пошли жернова молоть горох, как на мельнице. (25) Так и хлещет горох в разные стороны у той и другой. (26) Наконец, Лада выплюнула шелуху, и вслед за ней Травка тоже выплюнула. (27) Лада стала языком зёрна собирать. (28) Травка попробовала и вдруг поняла и стала есть горох с таким же удовольствием, как и Лада. (29) Она стала есть потом и малину, и клубнику, и огурцы. (30) И всему этому я научил Травку из-за большой любви ко мне Лады. (31) Лада ревнует ко мне Травку и ест, Травка Ладу ревнует и ест. (32) Мне кажется, если я устрою между ними соревнование, то они, пожалуй, скоро у меня и лук будут есть.
Из предложений 8-14 выпишите глагол особого (уникального) спряжения в той форме, в которой он употреблён в тексте?
Из предложений 1-12 выпишите словосочетание, обозначающее приблизительное количество, в той форме и в той последовательности слов, в которых оно употреблено в тексте?
Из предложений 14-20 выпишите все слова, в которых есть звук [ф], в той форме и в той последовательности, в какой они употреблены в тексте?
Выпишите из предложений 1-29 в форме именительного падежа все нарицательные имена существительные, которые не изменяются по числам, в той последовательности, которая есть в тексте?
Укажите номер предложения, в котором употреблено существительное 3-го склонения?
Выпишите из текста существительное, не относящееся ни к 1, ни ко 2, ни к 3 склонению?
Из предложений 8-12 выпишите слова, которые изменяются по падежам, но не имеют ни грамматического признака рода, ни грамматического признака числа. Слова выписывайте в той форме и в той последовательности, в каких они употреблены в тексте?
Как я научил своих собак горох есть Михаил Пришвин читает Павел Беседин
Из предложений 14-22 выпишите глагол, корень которого (в этой форме) состоит всего из одной буквы (одного звука)?
Из предложений 1-12 выпишите существительное 2 склонения, отклоняющееся от общих правил образования множественного числа?
Как я научил своих собак горох есть Пришвин
Лада, старый пойнтер десяти лет, – белая с желтыми пятнами. Травка – рыжая, лохматая, ирландский сеттер, и ей всего только десять месяцев. Лада – спокойная и умная. Травка – бешеная и не сразу меня понимает. Если я, выйдя из дому, крикну: «Травка!» – она на одно мгновенье обалдеет.
И в это время Лада успевает повернуть к ней голову и только не скажет словами: «Глупенькая, разве ты не слышишь, хозяин зовет».
Сегодня я вышел из дому и крикнул:
– Лада, Травка, горох поспел, идемте скорей горох есть!
Лада уже лет восемь знает это и теперь даже любит горох: горох ли, малина, клубника, черника, даже редиска, даже репа и огурец, только не лук. Я, бывало, ем, а она, умница, вдумывается, глядишь, и себе начинает рвать стручок за стручком. Полный рот, бывало, наберет гороху и жует, а горох с обеих сторон изо рта сыплется, как из веялки. Потом выплюнет шелуху, а самый горох с земли языком соберет весь до зернышка.
Вот и теперь я беру толстый зеленый стручок и предлагаю его Травке. Ладе, старухе, уж конечно, это не очень нравится, что я предпочитаю ей молодую Травку. Лохмушка берет в рот стручок и выплевывает. Второй даю – и второй выплевывает. Третий стручок даю Ладе. Берет. После Лады опять Травке даю. Берет. И так пошло скоро: один стручок Ладе, другой – Травке.
Дал по десять стручков.
И пошли жернова молоть горох, как на мельнице Так и хлещет горох в разные стороны у той и другой. Наконец Лада выплюнула шелуху, и вслед за ней Травка тоже выплюнула. Лада стала языком зерна собирать. Травка попробовала и вдруг поняла: и стала есть горох с таким же удовольствием, как и Лада. Она стала есть потом и малину, и клубнику, и огурцы.
И всему этому я научил Травку из-за большой любви ко мне Лады: Лада ревнует ко мне Травку и ест, Травка Ладу ревнует и ест. Мне кажется, если я устрою между ними соревнование, то они. пожалуй, скоро у меня и лук будут есть.
ИсточникКак я научил своих собак горох есть кратко
Как я научил своих собак горох есть
Лада, старый пойнтер десяти лет, – белая с желтыми пятнами. Травка – рыжая, лохматая, ирландский сеттер, и ей всего только десять месяцев. Лада – спокойная и умная. Травка – бешеная и не сразу меня понимает. Если я, выйдя из дому, крикну: «Травка!», она на одно мгновенье обалдеет.
И в это время Лада успевает повернуть к ней голову и только не скажет словами: «Глупенькая, разве ты не слышишь? Хозяин зовет!»
Сегодня я вышел из дому и крикнул:
– Лада, Травка, горох поспел, идемте скорей горох есть!
Лада уже лет восемь знает это и теперь даже любит горох; горох ли, малина, клубника, черника, даже редиска, даже репа и огурец, только не лук. Я, бывало, ем, а она, умница, вдумывается – глядишь, и себе начинает рвать стручок за стручком. Полный рот, бывало, наберет гороху и жует, а горох с обеих сторон изо рта сыплется, как из веялки. Потом выплюнет шелуху, а самый горох с земли языком соберет весь до зернышка.
Вот и теперь я беру толстый зеленый стручок и предлагаю его Травке. Ладе, старухе, уж конечно, это не очень нравится, что я предпочитаю ей молодую Травку. Лохмушка берет в рот стручок и выплевывает. Второй даю – и второй выплевывает. Третий стручок даю Ладе.
Берет. После Лады опять Травке даю. Берет. И так пошло скоро: один стручок Ладе, другой – Травке. Дал по десять стручков.
И пошли жернова молоть горох, как на мельнице. Так и хлещет горох в разные стороны у той и другой. Наконец Лада выплюнула шелуху, и вслед за ней Травка тоже выплюнула. Лада стала языком зерна собирать. Травка попробовала и вдруг поняла: и стала есть горох с таким же удовольствием, как и Лада.
Она стала есть потом и малину, и клубнику, и огурцы. И всему этому я научил Травку из-за большой любви ко мне Лады: Лада ревнует ко мне Травку и ест, Травка Ладу ревнует и ест. Мне кажется, если я устрою между ними соревнование, то они, пожалуй, скоро у меня и лук будут есть.
Как ромка переходил ручей
Мы собрались переходить ручей и пустили Ромку вперед. Он подошел к струящейся воде и вдруг отпрыгнул назад. Потом крайне осторожно подошел опять и, когда убедился, что вода течет, струится, значит, вода ж и в а я, – снова отпрыгнул, раз, и два, и пошел потрясать воздух своим басом.
– Ромка, Ромка! – убеждали мы. – Не будь дураком, иди, иди.
Он послушался, подкрался. Ручей струился по камушкам только посредине, а по сторонам застойная вода его была подернута слоем зеленоватой тины. Ветер подогнал края этой тины к берегу и развесил на прутиках, как большую зеленую тряпку.
Вот Рома, подумав, что все дело в этой тряпке, схватил за край тины и потянул. Он рвал траву и, не успевая проглатывать, выбрасывал, и зеленая тина мокрыми усами свисала из его пасти.
Но вот обнажился в воде какой-то черный ком, и тут Ромка, решив, что не в тряпке дело, а что ком во всем виноват, схватился зубами за ком и потащил. Но ком был только началом затопленной коряги, и когда она, большая, черная из воды показалась, Ромка бросил ком и со всего маху в страшном испуге шарахнулся назад на берег и там уже так забрехал, так забрехал!
И даже когда я на глазах его перешел ручей, он не сразу пошел за мной: он увидел меня на том берегу, завизжал сначала, потом набрался храбрости и скакнул таким быстрым гигантским скачком, что живая вода не успела схватить его за ногу.
После того мы перешли в жидкое, топкое болото, и Ромка тут работал безукоризненно. Правда, он ходил по воде несколько бурно, но как только причуивал след, начинал тихо подкрадываться, и бекасы иногда его подпускали совсем близко.
Охота за бабочкой
Жулька, моя молодая мраморно-голубая охотничья собака, носится как угорелая за птичками, за бабочками, даже за крупными мухами до тех пор, пока горячее дыхание не выбросит из ее пасти язык. Но и это не останавливает ее.
Вот нынче была у всех на виду такая история.
Желтая бабочка-капустница привлекла внимание. Жизель бросилась за ней, подпрыгнула и промахнулась. Бабочка замотыляла дальше. Жулька за ней – хап! Бабочке хоть бы что: летит, мотыляет, как будто смеется.
Хап! – мимо. Хап, хап! – мимо и мимо.
Хап, хап, хап – и бабочки в воздухе нет.
Где наша бабочка? Среди детей началось волненье. «Ах, ах!» – только и слышалось.
Бабочки нет в воздухе, капустница исчезла. Сама Жизель стоит неподвижная, как восковая, повертывая удивленно голову то вверх, то вниз, то вбок.
– Где наша бабочка?
В это время горячие пары стали нажимать внутри Жулькиной пасти, – у собак ведь нет потовых желез. Пасть открылась, язык вывалился, пар вырвался, и вместе с паром вылетела бабочка и, как будто совсем с ней ничего не было, – замотыляла себе по-над лугом.
До того измаялась с этой бабочкой Жулька, до того, наверно, ей трудно было сдерживать дыхание с бабочкой во рту, что теперь, увидев бабочку, вдруг сдалась. Вывалив язык, длинный, розовый, она стояла и глядела на летящую бабочку глазами, ставшими сразу и маленькими и глупыми.
Дети приставали к нам с вопросом:
– Ну, почему же это нет у собаки потовых желез?
Мы не знали, что им сказать.
Школьник Вася Веселкин им ответил:
– Если бы у собак были железы и не надо было бы им хахать, так они бы давно уже всех бабочек переловили и скушали.
Последний рассказ будет не о Жульке, а о моем большом гладкошерстном пойнтере Кадо. Это очень добрый, ленивый и толстый пес, и если не охотится, то спит где-нибудь на полу в солнечном пятне.
Этим летом спать Кадо мешали комары, – у Кадо такая короткая шерсть, что от укусов не защищает. То и дело слышим: огромный Кадо лязгает зубами на комаров. Мало пришлось поспать этим летом Кадо!
Но вот деньки стали короче, лето пошло на убыль, комары исчезли.
Кадо вышел на крыльцо, огляделся, его широкая рыжая морда выражала полное довольство, и по ней мы прочли: «Кажется, больше не будут кусаться: за лето я всю эту дрянь начисто переловил».
Источник